File:Drevnosti RG v1 ill021.jpg

Образ Ризположения, писанный при царе Михаиле Федоровиче (хранится в московском Успенском соборе)

Сходный по стилю своему с Каппониевыми святцами и с иконами, писанными в XVII в. обществом Строгановских зографов, этот образ примечателен и по своему содержанию.

Персидский шах Аббас, в удостоверение дружественного расположения своего к царю Михаилу Федоровичу, прислал к нему между прочими дарами с грузином Урусамбеком, 11 марта 1625 г., часть ризы Господней в золотом ковчеге, украшенном драгоценными камнями. В грамоте своей шах извещал, что по завоевании Грузии святыню сию нашел в Митрополичьей ризнице. Хотя патриарх Филарет и принял с радостью это священное сокровище, но поскольку оно шло от неверного царя, то и совещался с державным своим сыном о том, можно ли слово неверных принять без истинного свидетельства. Потом Филарет с освященным Собором приступил к освидетельствованию. В ковчеге найдена, как значится в окружной грамоте, «часть ризы в длину и поперек пяди, полотняна, кабы красновата, походила на мели, или будет в давных летех лице изменила, а ткана во льну». В Москве тогда пребывали Иерусалимский патриарх Феофан, поставивший Филарета в патриархи, а с ним греческие старцы Нектарий и Иоанникий. Московский первосвятитель и обратился к ним с вопросами о ризе Господней. Нектарий отвечал, что он видел сам эту святыню в Грузии в церкви, называемой Илета, и от тамошнего духовенства слышал, что она некогда принесена туда воином, бывшим в Иерусалиме при распятии Иисуса Христа, и ознаменована многими чудесами. Слова Нектария подтвердил Иоанникий и другие жители Востока удостоверили в истине предания палестинских и греческих христиан о ризе Господней. На человеческом свидетельстве, сколь бы оно ни казалось достоверным, не остановился рассудительный Филарет, но употребил духовное средство. По совещании с архиереями и духовными властями установлен был семидневный пост и молебствие, а для узнания воли Божьей и для открытия истины велено возлагать сию святыню на больных и недужных. Многие чудеса оправдали подлинность святыни и веру принявших ее.

После того риза Господня торжественно положена в большом Успенском соборе и установлен ежегодный праздник Положения ризы Господней, который и доныне совершается 10 июля. Для хранения святыни устроен патриархом 30 сентября 7133 г. величественный медный шатер, занимающий место близ гробницы Филарета в юго-западном углу собора.

На образе, по-видимому, современном событию, во внутренности этого шатра виден царь с тремя святителями, предстоящий в молении престолу, на коем положена честная и многоцелебная риза Господня. Шатер окружен духовными властями, иноками, боярами и народом. На первом плане Михаил Федорович, бывший тогда 20 лет, изображен безбородым, во всей царской утвари; по другую сторону — патриарх, вероятно, Иерусалимский, а позади его Московский патриарх и архиерей в митрах. Пятиглавый собор, где происходит все это действие, представлен в разрезе.

В расстановке или сочинении лиц заметна симметрия, так что на первом плане фигуры ярче и рельефнее, но, по недостатку знания в перспективе, лица у него на втором и третьем плане одинаковой величины, как и на первом. Впрочем, в них нет того единообразия, какое находим на многих старинных иконах; ибо повороты голов и лица разнообразны. Для отечественной археологии важно доличное, или костюмы духовных властей, черноризцев, мирян разных сословий — мужчин и женщин. В целом и частях строго соблюдено приличие, так что, если в этом изображении нет изящества, зато нет и уродливости.

Колорит, если только колоритом можно назвать раскраску, отличается твердостью, яркостью, костоватостью на высоких местах и плавкостью, коим, по справедливости, удивляются иностранные художники в Каппониевых святцах, где встречаем имена царских иконописцев в Москве XVII в.

К сожалению, нам неизвестно имя зографа, который написал этот образ, достопамятный в историческом, археологическом и художественном отношении, но при сличении его с произведениями царских и патриарших иконописцев, составлявших при дворах государя и святителя род Академии художеств, можно с достоверностью заключить, что он — произведение их кисти.